Не тысяча, правда, три с лишним сотни чертей собраны в одной комнате. Первым показывают жемайтийского черта с великолепным конопляным хвостом. Он не очень совершенен – даже стоять сам не может, прислонен к стене - но именно он и является подлинным образцом литовского народного творчества.

Второго черта принесли сюда вместе с грозным соседом – черт был вырезан из дерева вместе с архангелом Михаилом, весьма усердно топтавшим отбивающегося беса. Собиратель поступил не очень благочестиво – он освободил черта и поставил рядом с собратом.

Два черта – это уже немало, и очень им в компанию пришелся маленький хитрый литовский чертик – шпиерас. У него узкая специализация - он является на землю только по субботам и идет прямо на танцы. Там молодые люди чаще всего знакомятся друг с другом, и шпиерас принимает обличье пригожего парня, чтобы обманывать бедных девушек. Опознать его можно только одним способом: наступить во время танца партнеру на ногу – если есть копыта, значит, черт! Обидно только, что настоящий парень может посчитать осторожную девицу… коровой неуклюжей, которая не может круг протанцевать без того, чтобы партнеру ноги не отдавить! А такая ссора или обида – тоже шпиерасу пожива…

Все больше и больше людей узнавало о коллекции каунасского художника Жмуйдзинавичюса, и подарки сыпались один за другим. Появился украинский «черт с черевичками» - тот самый, что летал с кузнецом Вакулою на спине в царский дворец; и молдавский «черт на табачном листе» - всем известно, что табак – чертово зелье; и «черт-шутник» из Польши – тот, который за свою шутку семь лет в батраках у бедняка служил. По почте пришла весьма экстравагантная статуэтка – «Ленинградский черт после блокады» - худой, злющий. И ведьма вскорости появилась. И кроме нее – «Чертиха из Каунаса», «подруга черта», «черт-баба» - никакой дискриминации. Пришлось музей открывать…

…Литовская народная скульптура – явление в некотором роде уникальное. Поразительно в ней то, что она основана на христианской иконографии и до нашего времени хранила верность религиозным сюжетам, практически не оставив нам ни бытовых, ни жанровых сцен, ни анималистических образов. Для народного искусства, которое всегда тяготело к фольклору и быту и никогда не было чисто религиозным, это необычно.

Долгое время искусствоведы объясняли этот феномен тем, что деревянная скульптура как вид искусства пришла в Литву поздно, на рубеже XIV-XV веков. Однако, находки археологов во второй половине ХХ века опровергли эту точку зрения. Находки обломков изваяний древних языческих божеств встречаются в торфяниках повсеместно, а под Палангой найдено целое двухметровое изваяние. Деревянная скульптура существовала в Литве с древнейших времен, только отыскать ее следы трудно – дерево ведь подвержено разрушению более, чем камень или металл. К тому же предметы языческого культа целенаправленно и последовательно уничтожались при введении христианства.

Церковь недолго поощряла завидную набожность вчерашних язычников, легко перешедших с сюжетов одной религии на темы другой. В послании, обнародованном в 1752 году, жемайтийский епископ Тишкявичус возмущался: «По Жемайтии ходят весьма негодные скульпторы, а вернее - изготовители изображений святых, по своему виду и жестам ничего общего не имеющих со святой традицией…». Что правда – то правда. Благолепия в этих скульптурах с виду не так и много. Даже литовское название их – «девукай» - буквально переводится на русский как «божки». Дева Мария, воин Юргис–Георгий и пахарь Изюдорис - наиболее понятные и родные защитники – стали излюбленными сюжетами скульптур. Горе Марии было таким земным и понятным, что скульпторы-самоучки бесхитростно рисовали на щеках ее крупные слезы и вкладывали в руки платок…

А черт… вот черт и был единственным жанровым противовесом канону. Во всем христианском мире люди лишний раз помянуть его боялись – а литовцы запросто помещали его изображения в доме. В литовских сказках черт играет далеко не последнюю и, что важно – не всегда отрицательную! – роль.

И игр с чертом в роли ведущего до наших дней дошло множество. На традиционных праздниках и сейчас популярна одна из них – хозяйка прячет самое вкусное блюдо, а «черт» - переодетый гость – должен по запаху отыскать его. Как правило, «черт» не плошает и находит то, что нужно – хотя бы и при помощи других, которым тоже хочется отведать главного лакомства.

Крестьяне-резчики наделяли черта всеми человеческими недостатками, нередко – понятными и простительными. Не всякий черт был «просто чертом» - в масках чертей, изготавливаемых к масленице, люди узнавали и злого хозяина, и жулика-лавочника, и соседа-пьяницу...